Стереотипы, почти два десятилетия забивавшиеся в головы ничего не знающих людей, стали устойчивыми: при слове «серб» возникают образы бородатых мужчин с ружьями, при упоминании имен Караджича и Младича — Сребреница, истязания, убийства и расстрелы.
Уже никто, кроме специалистов, не помнит события 90-х годов, не знает, как они развивались, как начинались. Напомню, что Радован Караджич был основателем и лидером сербской партии в Боснии и Герцеговине (где живут три народа — еще во времена Тито они классифицировались как «сербы», «хорваты» и «мусульмане»). Караджич также был ярым сторонником мирного решения возникших споров между народами, когда начала распадаться некогда мощная Югославия. Именно он, врач по профессии, поэт и гусляр, был поборником переговоров, которые бы могли потушить разгоравшийся пожар межнациональной ненависти, призывал к толерантности, терпимости, стремился остановить надвигающуюся гражданскую войну.
Караджич призывал национальных лидеров к единству и демократическому диалогу с учетом интересов всех народов БиГ. Он предупреждал об опасности войны, если лидеры мусульман и хорватов решатся на одностороннее отделение Боснии и Герцеговины (БиГ) от Югославии. Однако мусульмане и хорваты хитростью, в отсутствие сербских депутатов парламента, проголосовали за отделение БиГ от Югославии. Но и тогда сербы пытались делать всё, чтобы не допустить столкновений. Когда в Сараеве стали возводить баррикады и прозвучали первые выстрелы, именно Караджич призвал народ разобрать баррикады, начать совместное патрулирование города. Караджич был инициатором того, чтобы Скупщина РС в декабре 1992 г. приняла Декларацию об окончании войны, провозгласив, что «этническо-религиозная война в бывшей Боснии и Герцеговине для Республики Сербской окончена».
Теперь о Сребренице. Из этого города пытаются сделать символ «сербского фашизма», но доказательств не приводят. Их и нет, так как картина происходившего искажена, количество жертв надумано. Замалчивается, что на территории Сребреницы и Братунаца мусульмане сравняли с землёй 43 сербских села. И уж точно не говорят, что Караджич, как президент Республики Сербской не принимал участия в военных действиях, не отдавал приказы убивать.
Наконец, Караджич — один из тех, кто был в Дейтоне, то есть активный участник переговоров по подписанию мира в Боснии и созданию Республики Сербской, т.е. всеми признанный политический деятель.
Караджич и Младич воспринимаются в сербском и русском народе как герои, которые защищали свой народ, смогли отстоять территории, на которых веками жили сербы, создали признанное мировым сообщестовом государство, правда, в составе БиГ. Поэтому так трудно сербам смириться с тем, что выдали Радована сербские власти в угоду очередному требованию международных организаций, надеясь, что это приблизит Сербию к европейским структурам.
Впрочем, среди сербской молодёжи можно найти тех, кто уже не знает, что случилось в их стране 15 лет назад, поэтому им всё равно, кого выдавать, лишь бы были открыты границы в манящую к себе Европу. Но большинство всё-таки шокировано этим фактом. Поэтому существующая нестабильная политическая ситуация в стране будет ещё больше усложняться. Парламент будет перманентно впадать в кризис из-за невозможности договориться по многим вопросам. Правительство, вследствие ответственности за происходящее в стране, будет терять и так низкий авторитет в народе. В глубокий кризис впадёт Социалистическая партия Сербии (СПС), руководители которой открыто предали интересы своих членов, переметнувшись в стан тех, кто уничтожал их лидера Милошевича, забыл об агрессии НАТО, кто требовал закрытия их партии.
Всё это предвещает новые парламентские выборы в Сербии. А уж тут расклад сил существенно изменится как раз вследствие последних событий. СПС практически перестанет существовать, но нынешнее большинство (партия Тадича и его сторонники) не сможет остаться в ведущем положении. К тому времени ЕС еще не успеет принять в свои члены Сербию, поэтому аргументов, кроме ареста Караджича, у демократов Тадича не останется. А это плохой аргумент на выборах.
Что касается приближения Сербии к Европе, то с начала 1990-х годов Запад кормил сербов обещаниями, требуя от них многочисленных уступок, но вслед за уступками Белграда следовали лишь новые требования: так было с отменой санкций, со сдачей территорий, с уступками в Дейтоне, с выдачей Гаагскому трибуналу Слободана Милошевича, Воислава Шешеля и многих других. Думается, что и в случае с Караджичем Сербия вряд ли что-то получит.
Вернее — получит. Новые условия. Сначала потребуют выдать Международному трибуналу генерала Младича, затем — согласиться с независимостью Косова. Потом надо будет закрыть глаза на ликвидацию Республики Сербской в Боснии и Герцеговине, уступить политическим требованиям албанцев на юге Сербии и венгров в Воеводине (ещё одного автономного края в Сербии), пересмотреть экономические договоры с Россией. И каждый раз Белграду будут говорить, что он ещё на один шаг приблизился к Европе.
Как видим, арест Радована Караджича не принесёт стране стабильность, сербам — спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, Европе — безмятежность, Гаагскому трибуналу — удовлетворение. Сербов буквально толкают показать свой норов, упрямство, упорство и безрассудство, часто проявлявшиеся у них в сложные исторические периоды.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
